Армагеддон [трилогия] - Юрий Бурносов

Тоннель наполнился грохотом выстрелов. Миллерс вертелся волчком, в упор расстреливая волосатых тварей. Решетников и Гумилев, встав спиной к спине, поливали пространство вокруг себя. Джей-Ти, уперев приклад пулемета в бедро, лупил длинными очередями в черный зев прохода, не давая другим паукам прийти на помощь собратьям. Мидори, вскинув руки с револьверами, походила на персонажа какого-то фантастического боевика.

Штреллер от схватки самоустранился, да у него и оружия-то не имелось. Усевшись на рельс, он закрыл глаза, превратившись в жутковатое бородатое подобие спящего Будды. Что интересно, пауки тоже не обращали на доктора ровным счетом никакого внимания.

Лазерные лучи целеуказателей «смит-энд-вессонов» метались по головогрудям, спинам, лапам пауков. Гулко звучали выстрелы, крупнокалиберные пули впивались в тварей, отпугивая и раня их, но вовсе не разнося на куски, как хотелось бы ожидать.

Из тоннеля прибежали Грищенко и Иванова. Они вступили в бой, атаковав группу пауков, пытавшихся отсечь Шибанова и его спутников от основной части отряда.

— Раненого! — крикнул им Ростислав, сделав паузу между очередями. — Прикройте раненого, мы сами справимся!

Носилки с Лобачевским в самом деле оказались практически без защиты. Фэбээровцы, едва первая волна пауков выкатилась из дыры, оставили их и бросились бежать обратно по тоннелю. Вессенберг попытался пробиться к раненому, но его окружило сразу пять тварей, и ксенобиологу пришлось отступить к покатой стене тоннеля.

Таким образом, брошенный всеми Лобачевский мог и уже должен был по идее сделаться легкой добычей арахнидов, но когда Грищенко и Иванова добежали до него, оказалось, что ни один паук даже не подошел к носилкам.

Ростислав дернул рэпера за рукав.

— Валим отсюда!

— Сейчас, только угощу этих тварей напоследок!

Джей-Ти повесил дымящийся пулемет на шею, вытащил из кармана одну за другой пару гранат и по очереди бросил их в дыру прохода.

— Все, валим!!!

Два взрыва слились в один. Завизжали, рикошетя о стены, осколки. Клубы дыма, смешанного с пылью, выметнулись в тоннель.

— Надеюсь, это отобьет им охоту нападать на людей, — процедил сквозь зубы рэпер.

Бой закончился как-то внезапно. Еще секунду назад пауки были повсюду — и вдруг их не стало, только валялись на рельсах редкие омерзительные трупы со скрюченными волосатыми лапами. Многие подергивались, еле слышно урчали и скрежетали, то ли подыхая, то ли обмениваясь предсмертной информацией об опасных двуногих, влезших в тоннель.

— Потери? — вопросительно крикнул Гумилев, перезаряжая свой М4.

— Фэбээровцы сбежали, — тут же откликнулся Миллерс. — Я ранен. Тварь зацепила челюстями ногу.

— Держись, Антох, — ободряюще сказал Грищенко.

— Да я-то держусь… Только как бы вирус…

Если ты сразу не обезумел, стало быть, в тоннеле вируса нет или ты сопротивляешься. Иванова, сделай ему перевязку.

— Женой своей покомандуй, — огрызнулась Оксана, но послушно вытащила из кармашка разгрузки индивидуальный пакет.

— Не надо, — покачал головой Миллерс и отстранился. — Я сам. Там пустяки, царапина. Цапнул. Вот только яд… Они ж, суки, ядовитые?

— Пауки всякие бывают, — успокоил его Вессенберг. — Как и люди.

Притормозивший отряд собирался вокруг раненых, оглядывался, кто-то громко хлебал воду из фляжек.

— Что будем делать с фэбээровцами? — хищно поинтересовался Решетников. — Они могут дойти до станции. Там Санич.

— Возвращаться все мы не можем. — Гумилев с чувством пнул дохлого паука и оглядел собравшихся вокруг него людей. — Придется разделиться… Хотя Санич отобьется. Оружия-то у них нет. Если они вообще не проскочат мимо, нужен он им…

— Тихо! — вдруг вскрикнул все так же сидящий на рельсе Штреллер. — Вы слышите? Они идут! Идут! Исчадия тьмы! Судный день… И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником — твердыни ее. И будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой. Там угнездится летучий змей. Будет класть яйца и выводить детей и собирать их под тень свою; там и коршуны будут собираться один к другому? [16]. И будет едом ужасом: всякий, проходящий мимо, изумится и посвищет, смотря на все язвы его. Как ниспровергнуты Содом и Гоморра и соседние города их, говорит Господь, так и там ни один человек не будет жить, и сын человеческий не остановится в нем? [17].

— Да замолчите вы! — досадливо рявкнул Решетников. — Хватит проповедовать!

Штреллер злобно посмотрел на Решетникова, но заткнулся, принявшись водить пальцем туда-сюда по рельсу.

— Ненавижу кликуш, — пожаловался Кириллыч неизвестно кому. — Поубивал бы…

— Я в самом деле что-то слышу. — Атика взяла Шибанова за руку. — Как будто волна накатывается на галечный пляж…

Все замерли. Из тоннеля приближался непонятный шум. Он становился все громче, и одновременно с ним стала наползать знакомая сонная одурь.

— Это пауки! — первым сообразил Грищенко.

— Мать твою! — Джей-Ти начал торопливо менять ленту в пулемете. — Как же я ненавижу пауков!

— Можно подумать, остальные их любят, — ворчливо произнес Решетников и тут же заорал: — Не спать, не спать! Индро Юльевич, идите в центр!

Вессенберг, о чем-то вполголоса говоривший со Штреллером, вскинул голову.

— Стойте! — крикнул он. — Не надо…

Его прервал дикий вопль, донесшийся из тоннеля. Он перекрыл все звуки, и в нем было столько ужаса, столько нечеловеческой тоски, что даже Джей-Ти скривился, будто и сам почувствовал эту боль.

— Огнемет! — указал на тубусы Решетников. — Грищенко, Иванова, Миллерс!

Безопасники подхватили и разобрали прямоугольные пусковые контейнеры, изготавливая их к стрельбе.

— Да послушайте же! — взмолился Вессенберг, мечась от Гумилева к Решетникову и обратно. — Не надо! Будет только хуже!

— А-а-а-а!! — вновь донеслось из тоннеля.

— Свет! — скомандовал Решетников. — Больше света!

Шибанов, Атика, Мидори и Гумилев направили свои фонари в тоннель, разгоняя липкую темноту. Жуткий шелест усилился. Потом послышался топот, и в полосах света возникла человеческая фигура в защитном скафандре, но без шлема.

Луч фонаря выхватил оскаленный рот, выпученные глаза, бледные щеки.

— Не стреляйте в меня-а-а!! — завизжал человек. — Бегите!

— Это Ковальски, — меланхолично произнес Грищенко, вскидывая тубус реактивного огнемета на плечо. — Второго, видать, уже съели. Я готов.

— Я тоже, — подтвердил Миллерс.

— И я. — Иванова присела на одно колено и оглянулась.

— Приготовились! — скомандовал Решетников.

— Вон они! — пронзительно закричала Мидори, указывая рубиновым лучом целеуказателя в тоннель. — Волна!

Это и вправду была волна — несколько сотен гигантских пауков ползли по земле, по стенам, по потолку. Они приближались стремительно, настигая бегущего Ковальски.

— Падай, чува-ак! — Джей-Ти передернул затвор LSAT.

— Мы их не остановим! — растерянно пробормотал Вессенберг. — Не надо стрелять! Штреллер сказал…

— Помолчите, профессор! — оборвал его Гумилев. — Вы что, не видите…

— А-а-а-а!! — вновь истошно закричал Ковальски, чувствуя, что паучья орда настигает его. — Я не хочу…

Один из арахнидов резко прыгнул вперед и зацепился лапами за плечи агента ФБР.?Потрясенные люди увидели, как над бритым черепом Ковальски появилась мерзкая, бугристая голова паука. Кривые челюсти разомкнулись — и впились в темя, легко пронзив кости.

Фэбээровец захлебнулся криком и упал. Несколько тварей принялись сноровисто раздирать тело на части. Остальные пауки накрыли их и покатились дальше сплошной волной.

— Огонь! — заорали одновременно Гумилев, Решетников и Шибанов.

Огненные стрелы расчертили тьму, реактивные струи затрепетали в воздухе. Ракеты ушли навстречу орде арахнидов и взорвались в самой гуще пауков, залив весь тоннель ослепительным пламенем.

Раскаленный воздух, смешанный с дымом, закрутился в спираль, поглощая тварей. Омерзительный запах гари ударил Шибанову в ноздри. Огненный смерч пронесся под потолком тоннеля, опалив лицо.

— На землю! — крикнул Ростислав и упал, увлекая за собой Атику.

Первый залп напрочь выжег авангард паучьей орды, но из глубины тоннеля ползли все новые и новые твари. Вновь взревели ракеты, а затем еще и еще! Пространство перед отрядом заволокло густым, едким дымом.

— Все, что ли? — растерянно спросил Вессенберг, но тут мгла зашевелилась, и уже не сотни, но десятки пауков бросились на людей, стремясь во что бы то ни стало добраться до вожделенной добычи.